Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь долга [litres]
Конечно, не все так гладко, как хотелось бы. Иногда вспыхивают ссоры между местными и пришлыми, с которыми приходится разбираться лично. С потоком новых людей вырос и уровень преступности, но тут уж я карал безжалостно, не обращая внимания на мольбы и проклятия. Хочешь жить на моей земле – уважай мои законы, даже если они кажутся чересчур суровыми. Так и не удалось пока избавиться от рабского труда на серебряном руднике, а это постоянная угроза бунта и не слишком высокая производительность. Но, в общем, жизнь в долине идет вполне себе неплохо.
Любимая, как обычно, после Праздника урожая и традиционных осенних свадебных гуляний укатила на юг, прихватив с собой Александра и взявшую на себя роль бабушки Сафиру. Это уже становится традицией, как и встреча перед новогодними праздниками в столице. Действительно, что ли, домик прикупить, чтобы не тратить время на дорогу? Доходы баронства вполне это позволяют. Вот только закроем последний кредит у Старка, и можно будет присматривать недвижимость.
Вдруг в груди что-то кольнуло, сознание поплыло и пришлось вцепиться в поводья покрепче, чтобы не выпасть из седла. Внезапно неприятные ощущения схлынули, оставив только тянущее чувство пустоты внутри. Оглянувшись на свой небольшой отряд (Ричард, Ник да пятеро бойцов охраны), я пришпорил коня.
В доужском отеле меня встретил Тео на грани помешательства. Оказалось, леди исчезла. Вчера ближе к вечеру получила какое-то письмо и уехала, никому ничего не сказав и запретив себя сопровождать. Даже любимый меч дома оставила, что уже и вовсе странно.
Плохо. Очень, очень и очень плохо. Сутки – это долго. Очень долго. Нужно искать, срочно. Но как? Короткие суматошные мысли шумели в голове, словно камни в маракасе. Поймал себя на том, что мечусь по залу, как крайс в клетке. Успокоиться. След уже не возьмет даже волчица, тем более в городе. Опрашивать свидетелей, обращаться в городскую стражу или к лорду-Мунго? Долго! Остается кровь. Хотя сейчас я даже уз, наложенных при обручении, не чувствую. И образца крови у меня тоже нет. Впрочем, часть крови демона – во мне. Вспомнить бы еще, что говорила Тин про влияние такой смеси на поисковые заклинания. Амулет я не потяну – пробовал как-то, значит, придется накладывать заклинание на себя.
Замер на пороге, прислушиваясь к ощущениям. Легкий гул в ушах, сквозь который пробиваются ритмичные удары, словно пульсация. Аккуратно повернуть голову, прислушаться к изменению тональности – кажется, получилось. Пару слов Теодору, вдохнуть теплый весенний воздух и нырнуть в сгущающиеся сумерки. Несколько часов я рыскаю по городу, словно ищейка. Шум крови в ушах усиливается, нарастает. Значит, уже близко. Азарт охоты горячит кровь, грохот в ушах становится почти нестерпимым, сводит с ума. Я уже почти ничего не соображаю, двигаясь на одних инстинктах. Остатки здравого смысла подсказывают, что так быть не должно и я опять где-то ошибся, действуя напролом. Вскоре и они тают под напором охотничьего азарта, близости цели. Этот дом, точно. Ажурные ворота просто срываю с петель. Какой-то крепыш в ливрее пытается преградить путь; просто отмахиваюсь. Убил или нет, не знаю, некогда проверять. Вперед, вперед! Поворот, лестница наверх, еще одно тело в сторону.
Внезапно наступившая тишина бьет, словно кувалдой. Замираю, приходя в себя, оглядываюсь. Комната, большая и богато обставленная. Камин, несколько кресел, столик, пара шкафов, но внимание привлекает роскошный ковер на полу. Тянет от него… чем-то. Откидываю угол ногой в сторону и с удивлением рассматриваю изображенную на полу фигуру. След магии я и почувствовал, но сама печать совершенно незнакома – ни одного угла, какие-то петли и узлы. С таким я еще не сталкивался. Поразмышлять, что бы это могло быть, мне не дали. Дальняя дверь распахнулась, и на пороге возник маг. Вот его печать была вполне стандартной. Точно не скажу, но что-то похожее я видел у гальдорских рыцарей-псов. Ну, на меня такие вещи не… Действуют! Действуют, разорви меня крайс! Со все нарастающим ужасом чувствую, как тело каменеет, отказываясь подчиняться, а перепуганный разум мечется в этой клетке, судорожно ища выход. В глазах темнеет. И вдруг темнота вспыхивает оттенками черного, пламенем абсолютной, нечеловеческой ярости. Не жалкий, испуганный человек, не заблудившийся демон – Лорд Разрушения бросается вперед, легат хаоса. И хаос обретает форму, вырываясь наружу. Я чувствую себя ветром, неудержимым потоком энергии, чувствую, как он проходит сквозь неудачливого мага. Кажется, я могу рассмотреть, пощупать каждый атом его бренного тела, скользя между ними.
Пять глубоких вдохов, чтобы прийти в себя, снова ощутить тяжелое человеческое тело, человеческое «я». После оглянуться назад, где в пяти шагах за спиной все исходит остатками силы да оседает пепел, кружимый потоками воздуха. Дверь, в которую вошел маг, приоткрыта. Аккуратно заглядываю в комнату. Похоже, спальня. Первое, что бросается в глаза, – огромная резная кровать со сломанным балдахином, чьи крепления белеют щепой на изломе. Сама ткань полога валяется рядом, лишь частично прикрывая обнаженное тело на белых простынях. Тин, кажется, не спит, глаза полуприкрыты, но на происходящее не реагирует никак. Руки заведены за голову и прикованы к спинке кровати, но освободиться рахудени даже не пытается. Крик, движение сбоку, маркиз бросается на меня из какой-то ниши, скрытой портьерами. В одних портках, с каким-то нелепым канделябром, он не представляет опасности, но утомленное, издерганное сознание просто не успевает. Удар, хруст ребер – и окровавленная ладонь в белой некогда перчатке выходит из спины, по пути превратив в ошметки чужое сердце. Прах и пепел! Маркиз ведь единственный источник информации! Но еще не поздно, сколько там живет мозг после остановки сердца?
Нет, я действовал аккуратно, пытаясь дотянуться до тускнеющих облачков чужих воспоминаний, но что-то опять пошло не так. Меня попросту засосало во внутреннее пространство чужого разума. Пытаясь вырваться из липкого киселя, вспыхивающего жуткими кислотными цветами, перемежая молитвы ругательствами, я все силился понять, кому же из богов я так не угодил? Потому что хуже, чем сознание умирающего, может быть только сознание умирающего безумца. Но сдаваться рано. Есть еще шанс, если удастся добраться до стен черной цитадели, что всегда пряталась во тьме за моей спиной. Стен? Ха! Обернувшись, я увидел, как грандиозная башня рассыпается пеплом, закручиваясь в воронку невиданного смерча. Смерч рвет липкий кисель в клочья, подхватывает меня, и какое-то время я мотаюсь между небом и землей в самом центре обезумевшей стихии.
Когда меня наконец выкидывает из этого безумия, требуется некоторое время, чтобы осознать окружающее. Комната плывет перед глазами, в нос бьет мерзкий запах дерьма и крови. Тело маркиза передо мной словно попало в гигантскую мясорубку – ни одной целой кости, ни одного неповрежденного органа. Впрочем, нет – голова еще вполне узнаваема. Это что, я? Судя по количеству крови на доспехах и костюме – действительно я, не приходя в сознание. Что невозможно, согласно современной науке – при глубоком погружении менталист двигаться не может, застывая словно статуя. Призрак безумия и яркие картины того, что может сотворить сошедший с ума разрушитель, заставляют мобилизоваться. Рациональная часть моего «я» все же берет верх над эмоциями.
Аккуратно подхожу к Тин. На мое приближение она не реагирует, словно находясь в каком-то трансе. Наручники от прикосновения просто рассыпаются пеплом. Не удержавшись, провожу по рыжим волосам, оставляя на них грязный кровавый след, аккуратно заглядываю в глаза. Ой как все плохо! Глаза мутные, бледные, словно бы остекленевшие. Не отпуская взгляда, ныряю внутрь зрачков. Внешнюю зону пролетаю, не встретив сопротивления. В принципе так и должно быть: Тин – моя жена, и у нее свои понятия о покорности. Но вот мертвая долина, сменившая склон действующего вулкана, мне не нравится.
Внутри все еще хуже – пространство сковано странными ледяными наростами. Начинаю методично разрушать чуждые элементы, но этого мало. Разрушить недостаточно – лед уже въелся в структуру, его нужно растопить. А собственный огонек Тин едва теплится. Растопить – мысль хорошая, но где взять огонь? Моя собственная сила может разрушать, но не более. Почти минуту ищу выход, пытаясь вспомнить все лекции по ментальной магии. Ага, вот – источником могут служить и эмоции. Огонь любви в сердце – это банальщина, придуманная поэтами, но некоторый смысл все же есть. Правда, мне ближе пламя ненависти (вот уж чего-чего, а этого у меня явно больше чем нужно), но в данном случае оно, боюсь, не подойдет. Значит, будем искать в своем сердце любовь, нежность и прочие положительные эмоции, а потом тащить их наружу с кровью и мясом. Кстати, о крови. Нужно попробовать войти в резонанс, так эффект будет куда сильнее. А теперь эмоции. Добрые и положительные. Самое доброе, что я сейчас могу испытывать, – это жалость к заигравшейся малолетке. Тоже неплохо, но не совсем то. Жалость… малолетка… малышка… ребенок… постепенно чувства переплавляются в сочувствие, нежность. Вспоминаю первую встречу, растрепанное существо в криво сидящем платье, яростный блеск темно-зеленых глаз. Первый подарок, недоумение-неверие-восхищение в полыхании ауры. Бледное неподвижное тело после ночного боя в Киане. К нежности приплетается гордость. Калейдоскоп воспоминаний закружил меня, накрыв с головой, в нем все чаще вспыхивали искорки, все сильнее. Я потерялся в череде образов и воспоминаний, рвущихся наружу. И хоровод цветных снежинок вспыхнул, обрушивая безумие пламени на корявые ледяные наросты. И навстречу рванулся огонь души Тин, переплетаясь в страстном танце, впитывая в себя, становясь единым.
